Володя Журкин прекрасный барабанщик. Его имя фигурирует в списках журнала «Down Beat». Однако, в среде московских музыкантов он известен, скорее, как совершенно безбашенный чувак. Причём, сам он в глазах окружающих поддерживает имидж этакого гопника, с соответствующими повадками и манерой разговора. Хотя, при общении с глазу на глаз, он производит впечатление абсолютно нормального, воспитанного человека.

     Некоторые Володины выходки уже стали городскими легендами. Вот, например, рассказ о том, как он заколотил дверь собственного подъезда. Это он рассказал мне лично:

     « - А ты знаешь, как я свой подъезд заколотил?
        - Как заколотил?
        - Ну, как, как... Нашёл пару досок, взял гвоздей-соточек, и ночью, пока все спали,
     забил... Крест-накрест.
        - И как же ты всех не перебудил своим стуком?
        - А я аккуратно... Ударю разок, и прислушиваюсь. Вроде тихо. Потом опять.
    Полночи ковырялся, но забил...».

     В общем, сделав это полезное дело, Володя забрался к себе в квартиру по водосточной трубе - благо, жил на втором этаже, а с утра пораньше вскочил, чтобы понаблюдать за результатом. Первым вышел сантехник из соседней квартиры. Он подошёл к двери и привычно толкнул её ногой. Дверь не шелохнулась. Тогда он попытался толкнуть её рукой. Тот же результат. У сантехника потихоньку начинает съезжать крыша. Он думает «зря я вчера так нажрался; всё, блин завязываю». Тут из своей квартиры выходит Володя и, картинно позёвывая, осведомляется: дескать что случилось?

     - Дык, ентиль вот... эта... дверь не открывается...
     - Ну, так толкни посильнее!

     Сантехник честно пытается толкнуть посильнее, но дверь стоит, как вкопанная. А Володя, стоя на втором этаже, продолжает измываться:

     - Что, совсем силы нет?

     Тут с верхних этажей спускается следующий клиент - интеллигентного вида гражданин. Буркнув что-то типа «...сссть», он решительно подходит к двери, и толкает её. Дверь стоит насмерть. Тут сантехник, поняв, что его обещание завязать было несколько опрометчивым, и испытав даже некоторое облегчение, пытается объяснить:

     - Дык, я вот тожа...эта... пхаю, а она не тово. Можа запёр кто?
     Интеллигент взрывается:

     - Что Вы чушь несёте! Здесь даже замка нет! Кто её мог запереть?

     Тут уже подтягиваются остальные жильцы. Все спешат на работу, но выйти никто не может. А Володя стоит и наслаждается зрелищем. Наконец, кто-то вызывает милицию. Милиция приезжает, но сделать, естественно, ничего не может. У них просто нет соответствующих инструментов. Посылают в местный ЖЭК. Там долго ищут, но наконец находят какого-то слесаря, который с помощью кувалды, зубила и какой-то матери открывает, наконец, непокорную дверь и выпускает узников наружу. И те спешат на работу, опаздывая почти на час.
     Лично мне крайне интересно, что сказали опоздавшие в своё оправдание? Я не мог открыть дверь в подъезде? Или дверь в подъезде заколотили досками? Любое из этих объяснений смотрится странновато, и наводит на мысль о психиатрической экспертизе.

     А Володю, естественно, никто и не заподозрил - ведь он же тоже был внутри.

 *          *          *

     Уже много лет Журкин работает в оркестре Лундстрема. Когда Володю только приняли в оркестр, там работал барабанщик - Ваня Юрченко, поэтому, первое время Журкин был барабанщиком-дублёром, и ещё играл на перкашн, коль возникала необходимость. На гастролях Ване и Володе давали, обычно, один гостиничный номер - ну, там оба барабанщика, есть общие интересы, то, сё. А интерес проявлялся следующим образом: Журкин первым забегал в номер, и сразу направлялся в ванную, типа умыться с дороги. Там он направлял лейку душа на умывальник, и включал рукоятку в положение «душ». Затем в ванную направлялся Ваня, склонялся над умывальником, включал воду, и получал заряд воды из душа на голову и спину. Причём, после пары таких экзекуций Ваня пытался проявлять осторожность, но хитрый Журкин умело забалтывал его, начиная разговор о барабанщиках. Ваня, как человек эмоциональный, сейчас же ввязывался в разговор, и забывал об осторожности, и снова получал неожиданный душ.

*           *          *

     На одном из концертов, когда за барабанами сидел Юрченко,  Журкин, ввиду отсутствия партии перкашн, маялся за кулисами. Его кипучая натура требовала выхода. И вдруг, в углу сцены, Володя увидел огнетушитель. Он тут же схватил его и начал забавляться: то сделает вид, что хочет бросить его в музыкантов, то начнёт жонглировать им, то пытается удержать его вертикально на ладони. В какой-то момент огнетушитель не выдержал издевательств и самопроизвольно сработал...

     А теперь представьте картину: оркестр исполняет какую-то пьесу, и вдруг из-за кулис вылетает пенная струя, и прямёхонько на спину пианисту, который сидит ближе всего к кулисам. Отдельные брызги достигают остальных музыкантов. В зале мгновенный шок, а затем гомерический хохот. Оркестр останавливается. Пианист, поминая всех родных и близких Журкина с использованием ненормативной лексики убегает переодеваться. Растерявшийся Володя пытается успокоить разбушевавшийся огнетушитель, но тот не останавливается до тех пор, пока не изрыгает из себя всё содержимое. Сцена наполовину залита пеной. Концерт почти сорван. Один лишь Олег Леонидович Лундстрем держится спокойно. Его единственной реакцией на всё это явилась фраза: «Понабирали мудачья».

     Вообще, Олег Леонидович очень любил своих музыкантов, и добродушно реагировал на любые их выходки. Кажется, это ему принадлежит афоризм: «Музыканты - они же как дети, только с большими пиписьками».

 *           *           *

     Как-то раз, Олег Леонидович попросил Журкина сделать копию партитуры. Надо сказать, в то время копировальные машины были редкостью, поэтому существовали так называемые «копировальные конторы», где надо было сделать заказ, отстояв приличную очередь, и, через день-два можно было получить готовую копию. Итак, Лундстрем вызывает Журкина, и просит:

     - Володя, отвези, пожалуйста, партитуру в копировальную контору, а я через пару дней сам заеду и заберу.
     - О чём разговор, Олег Леонидович! Конечно, отвезу.

     Через два дня Лундстрем приходит в контору, представляется, и просит свой заказ. Партитуру и копию ему отдают, но всё это сопровождается такими странными взглядами, что Олег Леонидович начинает думать, что у него не всё в порядке с одеждой. Он украдкой оглядывает себя. Нет. Всё нормально. Он выходит, открывает партитуру, чтобы проверить, хорошо ли сделана копия, и тут видит, что все страницы партитуры проложены фотографиями девиц из журнала «PLAYBOY» в самых разнообразных позах.

     - Понабирали мудачья!

 *           *           *

     Однажды, оркестр Лундстрема пригласили в Америку. Для того, чтобы получить визу, необходимо заполнить огромную анкету, которая содержит чуть ли не 30 листов (ну, кто ездил - тот знает). Причём, в анкете попадаются весьма оригинальные вопросы, типа: «Везёте ли Вы с собой оружие?», или «Являетесь ли Вы членом наркокартеля?» и т.п. Как будто найдётся идиот, который ответит утвердительно!

     Так вот, когда Журкин дошёл до вопроса «Какие предметы, запрещённые к ввозу в США вы имеете с собой?», он, недолго думая, написал: «Х...Й».

     Естественно, когда анкеты стали проверять, возник большой скандал. Володе не хотели давать визу, но, поскольку к тому времени он был основным барабанщиком оркестра, заменить его было не на кого. И, при содействии лично Лундстрема, его таки выпустили в Америку.