Одно время я работал в эстрадном оркестре ФСИН при Министерстве Юстиции. Как-то раз оркестр пригласили во Дворец Съездов, чтобы записать фонограмму песни для концерта, который должен был состояться в тот же вечер. Фонограмму быстро записали, музыканты быстро разбежались по своим делам, и только я, да ещё клавишник Паша и пара саксофонистов замешкались. Тут прибегает режиссёр концерта, и говорит, что надо бы, чтобы на концерте оркестр тоже присутствовал. Дирижёр оркестра возражает - дескать, все уже разошлись, и никого не найдёшь. Но режиссёр, чуть не на коленях, умоляет: «Ну, хоть кто-нибудь пусть на сцене постоит, а то, мол, сцена пустая, никакого оформления...», ну и т.д. Дирижёр быстро, по-военному, сориентировался: ну вот, тут четыре человека есть, пусть они постоят. Мы, разумеется, начинаем возмущаться: дескать, какого чёрта, стоять под фанеру, что, у нас других дел нет? Но тут дирижёр применяет запрещённый приём: «Если откажетесь, я вам премию не заплачу!»

     Ах так! Ну, ладно, мы тебе устроим!

     И вот, идёт концерт, наступает время нашего выхода, вместе с певцом. Певец (ей-богу, не помню, кто это был и что он пел) активно двигается по сцене, воздевает руки, закатывает глаза, а мы стоим позади неподвижно, как манекены. Саксофонисты просто воткнув саксофоны в рот, Паша абсолютно неподвижно стоит за синтезатором, просто положив руки на клавиши, и даже не старается изобразить хоть какое-то движение. Я тоже, застыв, как манекен и намертво обхватив левой рукой гриф гитары, правой рукой совершаю ритмичные возвратно-поступательные движения вниз-вверх. И тут происходит неожиданное: в песне была модуляция на тон выше, и вот, в момент модуляции Паша вдруг оживает и по-строевому, молодцевато (как говорится в Строевом Уставе) делает полшага вправо и вновь застывает с руками на клавишах.

     Меня просто скрючило от смеха. В общем, как говорится, я нарушил строй....